| Знаю, ты – не Богиня, но Свет очей моих, Сласть речей моих: Руки белые, словно первый снег, а уста как рябина алые. Без доспеха я вышел под звон мечей твоих в дождь ночей
твоих. Улыбнулась мне: «Ты другой во сне, здесь не сразу тебя
узнала я»
Вижу, ты неприступна, но приняла меня, обняла меня. Только за тобой я готов идти хоть на край земли, хоть с лица
ее. Без тебя, моя радость, мне не прожить ни дня. Я седлал коня. Только Бог способен меня спасти. Сердце-камень? Что ж тогда
тает лёд?
Боль моя безответна. И за двенадцать верст я ее увез. Ты печалилась и смотрела в даль. Только перья на землю
падали. Обернулась синицей и из сгоревших гнезд к мириадам звезд В небо кинулась, о, моя беда, только небу бессмертных надо
ли?
Ты не стала Богиней, лишь смыслом дней моих, мёдом снов
моих. Ты клялась забыть меня в первый снег, искусав свои губы
алые. Без доспеха я вышел под звон мечей твоих в дождь ночей
твоих. И, пронзив мне грудь, ты шепнула «Нет. Не узнала тебя… не узнала
я»
|